ГЛАВА ИЗ КНИГИ «ОПАСНАЯ ГЛУБИНА»
Уважаемая Лариса Эмильевна! Это - одна из глав моей книги «Опасная глубина». В рассказе я впервые в жизни попытался не как обычно от первого лица, а в художественной форме, без упоминания конкретных имен и фамилий, но не на йоту не отступая от фактов, изобразить один из эпизодов своей службы. В частности, эпизод этот связан с посещением Вашим папой вверенной мне в описываемое время подводной лодки «К- 126» Тихоокеанского флота. В ту памятную ночь мне довелось испытать к своему начальнику самые настоящие искренние товарищеские чувства. Он тогда командовал эскадрой камчатских подводных лодок. В рассказе не упоминается его фамилия, но адмирал, решивший встретить новый 1971 год на борту дежурной подводной лодки - Ваш покойный папа… Будущий командующий Тихоокеанским флотом, трагически погибший в нелепой авиакатастрофе через 10 лет после описанной в рассказе новогодней ночи - Эмиль Николаевич Спиридонов. Страна потеряла талантливейшего флотоводца, а мы - военные моряки - своего товарища, не побоюсь этого слова, несмотря на, конечно же, огромную лестнично-служебную разницу в наших положениях. Светлая память об Эмиле Николаевиче тяжелым, но очень теплым комом лежит в моей душе и на сердце. |
|
Капитан 1 ранга в отставке Рыжиков Рудольф Тихонович. Август 2006 года, Санкт-Петербург. |
Готовность – час |
|
Командир корабля обязан содержать вверенный ему корабль в установленной готовности к боевым действиям. Корабельный устав. |
|
22.45 31 декабря. Командир, его старший помощник и заместитель по части обошли корабль. Празднично оформленные отсеки, аккуратно заправленные койки, накрытые белыми простынями раскладные столы и приготовленные на камбузе салаты, винегрет, пирожки, аппетитно выглядящие блюда, несколько (по числу "бачков", то есть групп матросов, «столующихся» у одного бачка) новогодних тортов, льющаяся из динамиков лёгкая музыка создавали приподнятое, новогоднее настроение. Командир отпустил помощников и начал переодеваться в непривычную для лодки тужурку, модные (как с курсантских времён он называл их "концертные") брюки и раздумывал над "проблемой" цвета рубашки. Белую или кремовую? Командир знал, что, надев белую рубашку, он может вызвать среди офицеров небольшую панику: не захватившие на дежурство такую рубаху и вынужденные встречать Новый Год в кремовых рубашках почувствуют дискомфорт: не смогут подрожать командиру, как это водилось на корабле. Он хорошо помнил, как подстригшись перед последней "автономкой" наголо, вдруг обнаружил, что все без исключения матросы, старшины и офицеры на следующий день тоже избавили свои головы от волосяного покрова. Вздохнув, он натянул последнюю, из данных женой на дежурство, кремовую рубашку, справедливо рассудив, додежурит в кителе, благо по неуловимым, но ощутимым признакам, оно приближалось к концу... До Нового года - совсем ничего, замполит настойчиво намекает о необходимости зайти к нему в каюту, и командир уступает. Догадывается, что "зам", конечно, приготовил "фуршет". Мастер он на штуки. "Зайду к нему в четвёртый отсек, проводим Старый год, ничего в этом предосудительного нет..." - думает он и уже перелезает через комингс люка двери в третий отсек, но и на этот раз судьба, как это часто бывает, преподносит ему очередной сюрприз. Дежурный офицер, куривший наверху, запыхавшись, скатывается по вертикальному трапу из боевой рубки буквально на голову командира. Так и не успев ничего доложить, дежурный отскакивает от нижнего рубочного люка, в котором показываются блестящие адмиральские туфли-полуботинки. 
Мысленно благодаря судьбу за то, что не успел "причаститься" на проводах года, командир принимает стойку "смирно" и видит перед собой командира эскадры. Следом за ним в центральный осторожно спускается и начальник политотдела вышестоящего соединения... Мысленно обругав нерасторопного дежурного офицера, не успевшего доложить о появлении на пирсе высоких гостей, командир бодро рапортует адмиралу о состоянии корабля и нерешительно (бог его знает, зачем адмирал в канун праздника появился на лодке)
приглашает "гостей" к столу.
Откровенно говоря, командир крепко надеялся, что адмирал подойдёт сейчас к микрофону корабельной трансляционной установки, поздравит экипаж дежурной лодки с наступающим Новым годом и успеет убыть с корабля домой, дабы встретить этот, почитаемый семейным, праздник в кругу родных и близких, но... Командир эскадры, сопровождаемый начПО, решительно миновал пульт трансляции и точно так же, как несколькими минутами раньше делал это командир, начал обход отсеков. Стало ясно, что адмирал намерен встретить Новый 1971 год здесь, вместе с экипажем дежурной подводной лодки. Сердце командира, несколькими мгновениями назад досадовавшего на появление "незваных гостей", невольно потеплело. Чувство гордости за своё положение "щита Родины" и просто человеческой благодарности к начальнику, понимающему настроение подчинённых, оторванных от семей и даже простого казарменного уюта в эту новогоднюю ночь, вытеснили из его души досаду. Командир эскадры, пока ещё контр-адмирал, был новым на Камчатке человеком. Совсем недавно он сменил "местного" адмирала - коренного тихоокеанца, популярного на флоте скорее за чудачества, чем за флотоводческие успехи. Новый "комэск" привнёс в соединение присущий Северному флоту дух уважения к командирам подводных лодок. Он, например, чуть ли не силой переселил всех командиров кораблей в новый двух - трёхкомнатный дом, заявив, что не хочет, чтобы "междусобойчиками" командиры подрывали свой авторитет перед подчинёнными, да и вообще мол, командиры заслужили право на новое жильё в просторных и относительно благоустроенных квартирах. Пришлось и герою нашего рассказа, скрепя сердце, поменять вполне устраивавшую их с женой, старую, уютную однокомнатную "хрущёвку" на новую с большими раздельными комнатами, в которых скудность и убогость "кэчевской" мебели стали особенно заметными... С командирами этот адмирал говорил всегда спокойно и дружелюбно, разносов не учинял. Любые промахи разбирал без унижения виновных. Учил и правых и виноватых так, чтобы даже отрицательный опыт давал положительный учебный эффект. Словом, когда через несколько лет, уже служа в Москве, нынешний командир узнал о нелепой, трагической гибели Командующего флотом, до которого к тому времени "вырос" идущий сейчас по отсекам адмирал, он долго не мог оправиться от ощущения чисто человеческой потери. Тогда, в разбившееся при взлёте с одного из ленинградских аэродромов, самолёте оборвались жизни многих офицеров, которых командир знал лично и чувство невосполнимой утраты на всю жизнь поселилось в душе... А сейчас командир с почтительной вежливостью внимал словам адмирала, беседующего с членами экипажа и с беспокойством (этак и встретить в кают-компании Новый год не успеем!) поглядывал на часы. 
Беседовал адмирал с людьми без наигранного панибратства, как моряк с моряками, а иногда и по-отечески. В одном из отсеков адмирал вдруг задал молодому матросу некорректный, с точки зрения командира, вопрос.
- Любите своего командира? - прямо спросил он моряка. Тот густо покраснел и по-уставному ответил: "Так точно! Люблю!" Сцена эта, направленная, очевидно, на укрепление командирского авторитета, немного "царапнула" душу командира своей неестественностью, но, тем не менее, где-то была и приятной. Впрочем, неловкость смягчилась посещением каюты командира, где высокий начальник не отказался от предложенных традиционных пятидесяти граммов разведённого спирта (в просторечии "шила"). Проводив таким образом Старый год и пригубив от бокала с сухим вином у ломящегося от яств стола в офицерской кают-компании, прослушав по радио поздравление народов страны Леонидом Ильичём, адмирал искренно пожелал экипажу успехов и скорейшей смены с дежурства. Вместе с начальником политотдела он поднялся наверх. Командир с замполитом, поёживаясь от пронзительной камчатской метели, разыгрывающейся, как и положено, в новогоднюю ночь, проводили адмирала и начПО до дверец штабной "Волги". Задержавшись на пирсе, они ещё некоторое время поговорили о заботливом начальстве в духе: "вот бы все такие были, легче было бы и служить" и, наконец, вернулись в прочный корпус, где их подчинённые начинали потихоньку, выражаясь казённым языком, "отходить ко сну..." Боевое дежурство продолжалось. |
Санкт-Петербург. Осень 1995 года.Директор музея - крейсера «Аврора» контр-адмирал Чернавин Л.Д. подарил нам великолепное издание книги «Флотоводцы, адмиралы и генералы Советского и Российского флота», где есть портрет адмирала Эмиля Николаевича Спиридонова, выполненный художником Сиренко С.А., приведены биографические данные. В г. Макарьеве Костромской области, где родился Эмиль Николаевич, по инициативе школьной группы «Поиск» под руководством Белозеровой В.А. и ее активных участников Рыжова Николая, Баранова Алексея и других и научного сотрудника музея г. Макарьева Старовой О.В. создана экспозиция, посвященная Эмилю Николаевичу. Кстати, как оказалось, и маршал Устинов, и мореход Шкотов родом так же из г. Макарьева. В местных газетах и в прессе г. Кострома печатаются статьи, с гордостью повествующие о земляках, прославивших свою землю. |
|
Адмирал Спиридонов Э. Н. стр. 18. На следующую страницу
|